На днях вице-президент США Джозеф Байден сделал в Киеве несколько громких заявлений, суть которых сводилась к обещаниям всесторонней поддержки выбранного Украиной курса со стороны ведущих международных финансовых и военно-политических структур. Само собой, Байден не смог обойти вниманием тему России, увязав укрепление НАТО с противостоянием интересам Кремля. Рефрен этой речи прост: вне зависимости от привходящих обстоятельств мы (т.е. Америка) не остановимся в своем стремлении подчинить слабых и навязать сильным свою волю.
Эти обещания можно было бы принять на веру, будь у нынешней администрации США в запасе хотя бы лет десять. Но у Байдена с коллегами по Белому дому нет и 12 месяцев. В связи с этим все его высокие слова можно рассматривать как пустое сотрясение воздуха.
Примерно через год Барак Обама покидает свой пост. Американцы попрощаются не только с 44-ым президентом страны, но и с целой эпохой в международных отношениях. Более чем вероятно, что следующая администрация будет вынуждена закрыть проект «Pax Americana». Под этим понятием обычно подразумевается достижение доминирующего положения США в международных отношениях, установление зависимости всех без исключения государств от Соединенных Штатов, оформленной в виде системы неравноправных договоров и соглашений, отражающих американское военное, экономическое и научно-техническое превосходство.
Несомненно, следующему после Обамы хозяину Овального кабинета придется отказаться от такой концепции. Новая реальность вынудит его поменять приоритеты. Можно было бы глубокомысленно заметить, что Америка уже никогда не будет прежней.
Но это не совсем так. Ряд экспертов полагает, что стране предстоит возвращение, так сказать, «к истокам» – попросту говоря, в знакомое, но давно забытое состояние самоизоляции, основанной на переосмыслении национальных интересов. Для кого-то из американского политического класса это станет холодным душем, кто-то наоборот облегченно вздохнет, многим простым гражданам страны придется долго объяснять, почему ошибки были допущены и кто за них должен ответить. Короче говоря, нации предстоит тяжелая рефлексия. Но только пройдя через этот кризис, американцы смогут сбросить с плеч непосильную ношу глобальной экспансии, подрывающую экономику страны и общественную мораль, нащупать новый, менее затратный и рискованный маршрут в будущее.
Культ силы, теология доктрины «предопределения судьбы», отождествляющая американскую территориальную экспансию с волей бога, геополитические концепции Маккиндера, адмирала Мэхэна и Николаса Спайкмена, доктрина Монро со всеми ее дополнениями, доктрина «открытых дверей» и, наконец, Вильсоновский универсализм, отождествляющий интересы американского экспансионизма с универсальными интересами человечества – все эти элементы идеологии мирового господства США сложились не вчера, а более века тому назад. Долгое время весь этот корпус идей и концепций служил неиссякаемым источником смыслов для политического истеблишмента. Однако сегодня курс на установление мирового господства, получивший вроде бы новый импульс после окончания так называемой холодной войны, стал откровенно сбоить.
Лозунги «нового мирового порядка», «партнерства во имя мира» и расширения НАТО уже не могут компенсировать потерю динамики. Америка явно выдохлась в борьбе за наследство почившего Восточного блока. Збигнев Бжезинский называл это «американским вторжением в геополитический вакуум Евразии, образовавшийся после распада Советского Союза». Как мы видим, вторжение захлебнулось. Момент перелома чувствуется по обе стороны Атлантики.
Одиозный участник президентской гонки шоумен и предприниматель Дональд Трамп с присущей ему прямотой выразил все то, о чем боялись говорить с высоких трибун. Трамп назвал многие вещи своими именами и предложил соотечественникам непредвзято оценить происходящее в мире. Он, к примеру, резко раскритиковал популярную на Капитолийском холме позицию, которая заключается в необходимости изоляции России и смене политического режима — в Сирии. Поддержка Россией Сирии в борьбе с ИГ вызвала у Вашингтона недоумение, в некоторых случаях переходящее в истерию. Трамп же уверен, что Россия начала наносить удары по боевикам ИГ в Сирии, потому что не хочет, чтобы халифат пришел на её территорию, «а это будет следующий шаг».
По мнению Трампа, в сирийском конфликте нельзя все разделять на «черное и белое», как и нельзя поддерживать оппозицию. «Администрация Обамы не знает, кто на самом деле эти люди. Мы забываем, что сирийские повстанцы могут перейти и на сторону ИГИЛ. Асад — нехороший человек, но эти люди могут быть намного хуже», — считает политик. Подобный вывод очевиден с точки зрения любого разумного человека. Но для американцев, запутавших самих себя геополитическими играми в одни ворота, такое «откровение» становится шоком. Отсюда шиканье и освистывание, которым американский истеблишмент встречает очередные заявления Трампа.
Впрочем, разумность многих аргументов Трампа заставляет многих в США задуматься о целесообразности продолжения «божественной миссии» по демократизации земного шара. Самое главное, что Вашингтон уже неспособен ретушировать деньгами, военными и дипломатическими усилиями расширяющийся разрыв между тем, каким он хочет видеть мир, и тем, каким этот мир стал в результате его усилий.
Американский дипломат, бывший президент экспертно-аналитического центра Council on Foreign Relations Ричард Хаас считает, что в начале XX века мир, безусловно, был многополярным. Однако к середине столетия в результате двух мировых войн и множества конфликтов меньшего масштаба возникла биполярная модель. С окончанием Холодной войны и распадом Советского Союза на смену биполярности пришла однополярность — международная система, в которой главную роль играет один «центр силы» — в данном случае Соединенные Штаты Америки. Но в настоящее время сила рассеяна.
В этом мире Соединенные Штаты являются и еще долго будут оставаться крупнейшим отдельно взятым центром концентрации глобального влияния. Они ежегодно тратят 500 миллиардов долларов на свои Вооруженные силы (а если считать операции в Афганистане и Ираке, то более 700 миллиардов); их сухопутные, военно-воздушные и военно-морские силы — самые мощные и эффективные на планете. Американская экономика, ВВП которой около 14 трлн., — крупнейшая в мире. США являются также важным источником культурного воздействия (через кино и телевидение), информации и инноваций. Но, признавая подобное могущество, нельзя не замечать относительное уменьшение роли Соединенных Штатов в мире и вместе с ним абсолютное уменьшение влияния и независимости. Как мировая держава США еще остаются в авангарде человечества, как единственный его лидер – уже нет.
Доля США в мировом импорте уже упала до 15%. Хотя американский ВВП составляет более 25% общемирового, эта доля, без сомнения, будет со временем снижаться по причине нынешней и прогнозируемой разницы между темпами роста Соединенных Штатов и азиатских гигантов, а также других стран, многие из которых растут в два-три раза быстрее Америки, подчеркивает Ричард Хаас.
Валовый внутренний продукт далеко не единственный индикатор, указывающий на постепенную утрату американцами ведущей роли в экономике. Рост фондов национального благосостояния в таких странах, как Китай, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Россия и Саудовская Аравия, также свидетельствует в пользу этой тенденции.
Первенство Соединенных Штатов оспаривается и в других сферах, таких, как эффективность Вооруженных сил и дипломатия. Внушительные показатели военного бюджета не всегда свидетельствуют о военной мощи. Как уже говорилось, новая ситуация коренным образом отличается от той, что была в прошлом, и представляет собой принципиальное изменение расстановки сил.
Наиболее прозорливые американские политики уже давно призывали к формированию оптимального внешнеполитического курса, который позволил бы поддерживать доминирующие позиции в мире избегая при этом чрезмерного перерасхода внутренних ресурсов в «имперском перенапряжении». Еще 90-ом году президент-республиканец Джордж Буш провозгласил не только необходимость формирования новой глобальной стратегии, но и сопутствующее ей создание иерархии союзников, регионов и объектов политики по степени их важности для США с тем, чтобы не бросать ресурсы туда, где исход региональной борьбы не важен для американских интересов. Буш начал переориентировать свою администрацию на первоочередность внутренних проблем, хотя и недостаточно активно и зримо для американской нации.
Эта тенденция получила более заметное развитие в политике следующего президента Билла Клинтона. Его предвыборная кампания концентрировалась, прежде всего, на внутренних американских проблемах. При этом президент Клинтон впервые в послевоенной истории США объявил открыто о том, что Америка не в силах решить мировые проблемы в одиночку. Весной 1993 года заместитель госсекретаря по политическим проблемам Тарноф заявил, что США не будут вмешиваться в боснийские дела, как и в другие конфликты, после завершения холодной войны «попросту потому, что у нас нет денег».
К сожалению, их голоса не были услышаны. В результате мы имеем то, что имеем. Сегодня вице-президент Байден, старательно изображая искренность, вынужден обещать новым, но ненужным (как чемодан без ручки) союзникам закончившуюся манну небесную из прохудившегося рога изобилия. Он и его коллеги оказались заложниками положения, в которое Запад поставил сам себя, последовательно совершив ряд фундаментальных ошибок и не удосужившись проанализировать причины провалов.
Вероятно, киевская речь Байдена стала одним из последних образчиков ветхозаветной «дипломатии канонерок», уже давно исчерпавшей свой ресурс и потерявшей актуальность. Американский политический истеблишмент стоит на пороге осознания «горькой правды». Горькой, конечно, только на первый вкус. На самом деле, переоценка собственной роли в мировой истории спасет американское государство от окончательной деградации, станет для США залогом спасения из губительного водоворота неоимпериализма.
Свежие комментарии