Захар Прилепин. Что общего у Революции 1917-го и Русской весны 2014-го?

В преддверии столетия Великой Октябрьской социалистической стоит, как ни удивительно, сделать несколько заметок касательно киевского майдана и донбасской весны.

Начнём с главного тезиса, который мы предлагаем осмыслить либо оспорить. В 2014 году на Донбассе, как и 25 октября (7 ноября) в Петрограде, произошла в некотором смысле контрреволюция.

В октябре 1917 года российский народ выступил против либерально-буржуазного февральского переворота. Весной 2014 года народ Юго-Востока Украины выступил против буржуазно-националистического переворота на Майдане.

Разнообразные финансовые группы смотрели на пришедших ко власти и в Петрограде осенью 17-го, и на Донбассе весной 2014-го – как на временщиков, как на охлос. Поначалу в украинской буржуазной прессе и в «прогрессивных» соцсетях люди, заполнившие площади Донецка, Луганска, Харькова, Одессы и крымских городов, именно так и расценивались: восставшее быдло.

Тогда, весной 2014-го, невозможно было отрицать «картинку» – СМИ демонстрировали площади, где находились десятки, а то и сотни тысяч людей. Но за прошедшее с тех пор время в общественном сознании совершили явственный переворот: теперь те же самые СМИ и те же самые блогеры рассказывают о неких резидентах, которые возбудили в 2014 году какие-то совсем малые группы, овладевшие властью на Донбассе. Но по здравому размышлению это является просто смехотворным: видео, в конце концов, доступны, и отрицать эту очевидность может только либо очень глупый, либо ангажированный человек.

Но иначе они и не могут себя вести. Либо надо настаивать на «российском следе» и на том, что площади Донецка и Харькова были полны десятками тысяч переодетых российских разведчиков. Либо перед лицом просвещённой Европы признать, что киевская власть готова убивать собственный народ в огромных количествах, просто потому что считают эту часть народа недоразвитой, «охлосом».

И украинские олигархи, считающие себя истинными хозяевами ситуации, и разнообразная их прислуга, и так называемые «опытные управленцы» из административных аппаратов, и генералы от самых разных служб – все они в те дни были уверены, что происходящее на Донбассе скоро схлынет.

В конце концов с точки зрения «серьёзных людей» с их миллиардными состояниями всё это было нелепо. Какие-то грязные шахтёры, крикливые пенсионеры, «народный губернатор» Губарев, давно набивший оскомину своими мечтами о Новороссии Пургин, невесть откуда взявшийся Захарченко, прочие явные и ещё неявные Гиви и Моторолы, понемногу выбредающие на площади из своего, казалось бы, исторического небытия. Да кто это такие вообще – на фоне прокуратур, подвалов СБУ, олигархических офисов с вооружённой охраной, и прочих удивительных достижений капитализма.

Однако рассуждения на тему того, что на Донбассе взяли власть и начали воевать люди «не нашедшие себя в обычной жизни», в итоге стали примером обычного социального расизма, замешенного на жесточайшей зависти и удивлении. Как же так? Мы же – вершина пищевой цепочки, а нас выгнали прочь из наших кабинетов и особняков эти вот «бандиты» и «кухарки».

Ситуация зеркальна с петроградской осенью 17-го. Логически рассуждая, «охлос» должен был проиграть и в октябре 1917 года, и весной 2014 года.

Тем более что донбасские события были неприемлемы не только для украинской буржуазии. Безусловно, и российская буржуазия в целом не могла как-то иначе реагировать на всю эту историю. Во-первых, буржуазию волновали санкции и вообще потенции их бизнеса за рубежом. Во-вторых, если на Донбассе начали брать администрации и деприватизировать предприятия – завтра и в России могли сделать то же самое. Разве такое можно допустить?

Даже эстетически «русская весна» неизбежно вызывала определённые вопросы: в России либерально-буржуазный переворот 1991 года был направлен, как мы все помним, на низложение советских идолов – в первую очередь Ленина. А весна 2014 года началась со сражений за памятники Ленину в городах Украины.

В каком-то смысле переживший три Майдана памятник Ленину на Крещатике, который замайданные толпы повалили-таки зимой 2014-го, ознаменовал начало новой Гражданской войны.

Как и в Гражданскую войну, начавшуюся в 1918 году и продлившуюся четыре года – в нынешней ситуации началась в той или иной форме интервенция. Первыми явились с поддержкой Майдана послы от большинства европейских государств – сначала с печеньями, потом с колоссальными финансовыми влияниями. Затем заработали в полную силу польские частные военные компании, поставлявшие наёмников из разных стран. Затем помчались в сторону Киева американские военные советники; целые подразделения предоставила грузинская сторона; активизировалась турецкая разведка – и так далее, и тому подобное.

Могу в качестве исторической рифмы предложить убедительный и забавный пример: уже в ноябре 1917 года Франция предложила Центральной Раде Украины, взявшей курс на отделение, заем в 180 миллионов франков. Цели были обозначены вполне: борьба с Советской властью и децентрализация.

Зададимся риторическим вопросом: сильно ли изменились наши европейские партнёры за сто лет? И осенью 17-го, и весной 2014-го они проиграли, потому что в поддержку Октября и в поддержку Русской весны выступило большинство населения. На стороне этих событий был народ. Не абсолютная его часть, но, безусловно, весьма значительная.

Дальше можно искать те или иные различия: да, у большевиков была партия, а у «русской весны» партии не было. Да, большевики стремительно начали экономические преобразования, а Донбасс в силу разных сложностей всё ещё пытается определиться с экономической повесткой, хотя национализацию проводит, пусть и с оговорками. Да, большевики были одни, в «отдельно взятой стране», а Донбассу помогала Россия – в чём заслуга опять же российского населения, масс, электората; и если б не эта поддержка, российская буржуазия имела бы шансы слить Донбасс.

Недаром идеология, в конце концов выбранная главой ДНР Александром Захарченко для строительства нового государства, заключена в аббревиатуре «СССР». Что расшифровывается как: Свобода, Справедливость, Совесть, Равенство.

Сегодня многие пытаются понять, с каким итогом мы пришли к столетию Октября. Главный, безусловный и успешный итог один – появление на карте мира народной республики, созданной нами, в боях и в трудах – как полагается. Со своими героями, со своими стихами и со своими песнями на русском языке. Власть международного капитала была попрана, власть народа восторжествовала. Всё как полагается.

Теперь это уже история: не задушишь, не убьёшь. Да и Владимиру Ильичу приятно. «Творчество масс» – он это ценил.

Источник