Рубль: удар в спину...

Министр финансов Антон Силуанов заявил, что отечественный рубль переоценен, отклонение от фундаментальных значений составляет 10-12 процентов. Это мешает выполнению бюджетных обязательств, и курс будет снижаться.

Кому нужен рубль слабый, а кому – сильный?

Сначала – по существу заявления. Вообще-то довольно смело со стороны одного из ключевых руководителей социально-экономического блока Правительства оценивать состояние рубля относительно резервных валют.

Дело в том, что отечественную валюту можно назвать переоцененной только исходя из интересов экспортёров, прежде всего сырьевых: они, действительно, получают за единицу проданной за рубеж продукции гораздо меньше рублей, если отечественная валюта укрепляется.

И, понятно, слабый рубль соответствует нуждам Минфина, который в этом случае безо всяких усилий получает возможность балансировать бюджет и пополнять расходные статьи, выполняя, тут министр абсолютно прав, социальные и прочие обязательства просто за счёт курсовой разницы.

Падение рубля выгодно и валютным спекулянтам, которые в начале года довольно обильно вложились в длинные позиции на слабый рубль, а также иностранным инвесторам, которые могут купить гораздо больше собственности, опираясь на крепнущий доллар или евро.

Однако министр финансов почему-то не упомянул тех, кому крепкий рубль помогает не только развиваться, но и просто выживать.

Это, например, абсолютное большинство населения страны: доля зарубежного продовольствия в общем объёме его потребления, несмотря на некоторые успехи в импортозамещении, по-прежнему высока. И по самым скромным оценкам составляет не менее 30 процентов.

А укрепление рубля на 12 процентов означает, что приблизительно на 4 процента сокращаются затраты потребителя на продовольствие. Но ведь есть ещё и одежда, обувь, лекарства, доля импорта которых также высока. Совсем не лишняя экономия, если учесть, что реальные доходы населения упали по итогам 2016 года на 9,6 процента.

Также с тревогой ожидают ослабления рубля и отечественные предприятия, которые вознамерились обновить производство, закупая современное высокотехнологичное оборудование за рубежом, у нас в стране, увы, станкостроение и другие обрабатывающие отрасли в упадке и не оправились пока от разгрома в 90-е годы, как свидетельствуют данные Правительства. Если рубль снова упадёт, на этих планах можно поставить если и не крест, то жирную запятую.

Как достичь компромисса, вычислив оптимальный курс рубля, устраивающий всех и позволяющий гармонично развивать экономику? До сих пор этого не сделали ни в Минэкономразвития, ни в Минфине, казалось бы, кровно заинтересованных в том, чтобы иметь такой ориентир.

Высказывания министра имеют свою цену

Плохая замена такому ориентиру – словесные интервенции, которые в последнее время успешно осваивают отечественные министры. Когда министр финансов заявляет о планах скорректировать курс, закупая дешёвые доллары у Центробанка, рубль тут же падает.

Потом, правда, может и восстановится, но дело в другом. За четыре дня до заявления Силуанова Путин, выступая на заседании РСПП, жёстко предостерёг от «утечек информации из Правительства», которые «порождают ненужные ожидания или тревоги». Вот как! Президент потребовал – министр тут же сделал все наоборот.

И это не единичный случай: я был свидетелем того, как на одном из думских обсуждений в Комитете по бюджету и налогам тот же Силуанов, комментируя требование президента развиваться на уровне среднемировых показателей прироста ВВП, сказал, что «до 2018 года будем выживать, а потом – думать о развитии».

И вот такая вольная трактовка или прямое игнорирование требований высшего должностного лица, на мой взгляд, гораздо опаснее, чем любой – слабый или крепкий – рубль.

Юрий Скиданов