Михаил Поляков. Политическая заслуга Путина: вы ее не видите, а она есть!

Каждая из прежних российских политических эпох оставила нам вещественные приметы, по которым их легко различаешь в геологических слоях времени.

Торжественная сталинская эпоха отметилось монументальным зодчеством, о котором напоминают высящиеся над Москвой иглы высоток и подземные метродворцы. Хрущёвская вошла в историю массовой жилой застройкой, обеспечившей жильём миллионы людей.

Брежнев запомнился Байкало-амурской магистралью, накрепко спаявшей Сибирь с Дальним востоком…

Путинское двадцатилетнее безвременье не нашло отражения в архитектуре. Да, как грибы росли торговые центры и жилые кварталы в Москве (часто на месте уничтоженных заводов), но застройщиком было не государство, а частники. И к путинским достижениям эти стройки имеют то же отношение, какое выросшая у вас на огороде редиска к успехам сельского хозяйства в стране.

Государство не строило почти ничего, но разрушало многое. Из двадцати тысяч больниц с 2000-го года в стране осталась только половина, сократилось в полтора раза количество школ, заросли бурьяном пионерские лагеря с санаториями, чудом сохранявшиеся от "проклятого совка" в лихие девяностые. Недаром люди шутят: при Сталине были сталинки, при Хрущёве хрущёвки, а при Путине – Путинка. То есть водка. Действительно, глядя на содеянное реформаторами в последние двадцать лет, так и тянет хряпнуть рюмку беленькой...

Но всё-таки путинская эпоха, не оставив материальных памятников, запомнится символами ментальными. Сталинский стиль – ампир с элементами позднего барокко, путинский – показное пренебрежение к людям. Все двадцать лет правления Путин демонстрировал народу, что тот не имеет голоса в собственной стране, что от простого человека ровным счётом ничего не зависит.

Эти двадцать лет приучили нас к тому, что все важные решения принимаются тайком за зубчатыми стенами, что власть ни в коем случае не зависит от воли граждан. Если Путин и изгонял одиозного чинушу, вызвавшего всеобщее возмущение, то обязательно делал это или задним числом и под надуманным предлогом, дабы народ не дай Бог не решил, что имеет к этому хоть какое-то отношение. Вспомните увольнение Тулеева и Пучкова после "Зимней вишни", отставку Сердюкова, изгнание Зурабова и Бельяминова…

У каждого большого стиля есть набор концепций, описывающих его направление и цель. Если суть сталинского стиля была в донесении благ, некогда принадлежавших только богатым и знатным, до простых людей, то концепция путинского – напротив, в народа от тех благ. Сталин желал поселить рабочего в том дворце, где тот раньше прислуживал, Путин поганой метлой гонит его из барских хором, запрещая даже мечтать похозяйствовать когда-нибудь в его же руками построенном здании.

Социальное выражение противоположности этих идеологем мы воочию наблюдаем и в случае пенсионной реформы: в советское время пенсия в шестьдесят лет была назначена, сегодня её отнимают.

Но, похоже, путинский стиль впервые за двадцать лет даёт сбой. Кажется, народ, устав терпеть тотальное бесправие, просыпается. Назревают те самые реформы снизу, которых в своё время так боялся Александр Второй, отменяя крепостное право. И судя по судорогам провластных пропагандистов, по вздорным обещаниям, власти нечего противопоставить этому подъёму...

Так вот, политической заслугой Путина на его излете может стать то, что народ наконец-то осознает: если только хлопать ушами в ответ на властную лапшу, его сожрут. Не в шутку, не образно – а в самом прямом смысле. Пенсионная реформа Путина – лишь первый зуб из той пасти, что сегодня распахнулась на не в меру доверчивых людей.

Жестокий урок, но необходимый; уже когда-то преподанный, но ныне напрочь забытый: не бог, не царь, и не герой. И даже не беззаветно любимый аж 77-ю процентами Путин.

Пойдет впрок нам этот урок, сможем, образно говоря, оторваться от непристалой взрослым людям материнской сиськи – выживем. Нет – нет.